Авраам был вынужден оставить родительский дом и привычное место жительства. Давиду в результате греха пришлось потерять своего сына. Иосиф, уклонившийся от плотской страсти чужой жены, был лишен высокого поста и обвинен, а Даниил и его приятели подвергли риску собственные жизни. Судьба каждого из этих библейских героев разделена на две части: «до» какой-либо потери и «после».
Тема личной потери перекочевала из Библии в современную кинокультуру, сохранив при этом свое предназначение — быть инструментом самосовершенствования. Супергерои Голливуда стали отражением образа христианина, которому дана сверхъестественная (божественная) сила и вместе с тем большая ответственность.
Воспитываемая с детства установка «равнения на кого-либо» пубертатным периодом никак не заканчивается. Американские социологи признались, что в США существует особая культурная прослойка — кидалты (от соединения kid — «ребенок» и adult — «взрослый»). Это преимущественно 30-летние мужчины и женщины, по запросам подозрительно похожие на детей. И вполне логично, что именно XX веку свойственно появление Супергероев, которые, обладая сверхспособностями и умея адекватно ими пользоваться, могут решать свои и чужие «вопросы». Культура с приставкой «супер» уникальна и вызывает интерес не только у детей, но и у философов (Умберто Эко, к примеру). Если же о способностях этих необычных людей знают все, то подоплеку их появления исследовать мало кто готов.
Почему американский кинопром с дивной методичностью экранизирует комиксы, где супермыши, суперарахниды, супернасекомые и прочие взваливают на себя ношу охраны мира от себе же подобного зла? Как христианское видение жизни человека отражается эхом в западной культуре, казалось бы далекой от религиозной мотивации? Что общего, к примеру, между сагами о Бэтмене, Человеке-пауке и Зеленом шершне? Кроме того, что они, по сути, являются экранными продуктами одного жанра, объединяет их и то, что начало добрых подвигов у них связано с несправедливой болью и потерей близких. А сила боли, что для древнего Авраама, что для современного человека, всегда одинакова.
В 1962 году сценарист Стэн Ли и художник Стив Дитко создают новый элемент в цепи супергероев — Человека-паука. Знающий о своих сверхталантах студент-ботаник и круглый сирота Питер Паркер, который, по признанию киноисторика Пола Купперберга, равновелик «бракованному супергерою с проблемами на каждый день», до поры до времени наслаждается вниманием прессы, но не проявляет желания поймать еще одного преступника, который позднее убивает его дядю Бена. Мы вновь встречаемся с мотивом потери близких: ощущая собственную вину за не пресеченное зло, Человек-паук в буквальном смысле переживает светский аналог церковного покаяния-метанойи. Как раскаявшийся перед кафедрой грешник, он осознает, что with great power there must also come — great responsibility («за огромной силой должна следовать огромная ответственность») и изменяет курс своей жизни на 180 градусов.
В начале 2011 года в прокат вышел комедийный боевик «Зеленый шершень», который изначально, по сведениям киножурнала Lumiere , был всего лишь ремейком выполненной в 30-х годах радиопостановки Джорджа У. Трентла. Новый фильм повествует о том, как Бритт Рейд, беспечный и бесцельно прожигающий на вечеринках свою жизнь сын медиамагната Джеймса Рейда, открывает для себя реальность зла и решает бороться с ним только после неслучайной смерти своего отца. Иначе, надо полагать, он повторил бы судьбу многих «мажоров», пользующихся привилегиями избирательного правосудия и власти денег.
Если Зеленый шершень и Человек-паук являются героями несколько маргинального плана, то с приходом в 1989 году комиксового «тяжеловеса» Бэтмена в большое кино, «возрождение» супергероя после смерти самых близких ему людей становится обязательным. Родители-филантропы будущего «Человека-мыши» были убиты на его глазах. Насильственная и ведомая случаем смерть отца и матери позднее обусловили бескомпромиссную борьбу Бэтмена со злом всех калибров.
Случайно это или нет, но потуги отечественного кинематографа также оказались в узком фокусе избранной нами темы. В самом конце 2009 года на большой экран вышла «Черная молния», фильм о жизненном пути, как сказали бы раньше, молодого человека, получившего в качестве подарка на день рождения самоходное устройство ГАЗ-21, по летно-техническим характеристикам более похожее на МИГ-21. И вновь déjà vu: то ли от отсутствия свежих идей, то ли от любви к западным коллегам по цеху российские сценаристы заставили Дмитрия Майкова, главного героя, отказаться от доброго дела, которое впоследствии привело к смерти его отца. Владелец шедевра советского автопрома, следуя негласному правилу, переоценивает собственные ориентиры и решает, поддерживаемый ожиданиями зрителей, перейти на сторону света.
Подобного рода детальный разбор истории появления разнообразных киногероев не случаен. Их истории иллюстрируют мысль о том, что довольного существующим status quo человека достаточно сложно потревожить. Для этого необходим мощный раздражитель, и западный кинематограф научился играть на теме смерти близких как отправной точке «духовных» исканий. Ибо, как показывает история стран «золотого миллиарда», стабильность и процветание не способствуют росту религиозности: как тревога, так и к Богу.
Комментариев нет:
Отправить комментарий